Дом с колоннами на горке
Проезжающие по киевскому шоссе Гатчинского района, конечно же, замечали этот старинный дом с колоннами, стоящий на высокой горе в местечке под названием Рождествено. Он, похожий на большой и светлый корабль, в любое время года величаво возвышается прямо над дорогой и заметен издалека. Совсем рядом протекает живописная речушка, а по другую сторону дороги выстроен храм из красного кирпича. Вот такие замечательные картины встают перед глазами путешествующих из Пскова в Санкт-Петербург. Конечно же, мало у кого из проезжающих бывает время остановиться возле усадьбы, прогуляться, познакомиться с местечком поближе. Я тоже много раз любовалась красотою места, проезжая мимо. И вот, однажды мне всё-таки довелось узнать о судьбе и истории этого примечательного дома.
Село Рождествено расположено между Лугой и Санкт-Петербургом, на берегах рек Оредеж и Грязна. По оценке Яндекс.Карт Рождествено удалено от Гатчины на 27 км, от Петербурга - на 80 км, от Луги - на 73 км, от Пскова - на 210 км. В 19 веке это местечко считалось гордом, а вообще документированная история данных земель начинается с 1499 года, от первого упоминания в писцовых книгах о Никольском Грезневском погосте. Усадебный дом появился в Рождествено благодаря императрице Екатерине II. Он был построен в качестве дома для городничего, но в последствии статус уездного города был передан Гатчине, а имение было пожаловано Павлом I надворному советнику Н.Е.Ефремову. Усадьба сменяет хозяев на протяжении многих лет (за подробностями можно обратиться на сайт музея-усадьбы), а в 1890 году имение купил статский советник и золотопромышленник И.В.Рукавишников, дядя Владимира Набокова. В двух километрах от Рождествено находилась ещё одна усадьба, где жили дедушка и бабушка писателя и именно здесь, в этих местах, встретились родители Владимира Набокова.
В 1916 году усадьба по завещанию перешла В.Набокову, но владеть ею ему не удалось, поскольку революция заставила семью покинуть Россию. Намного позже Набоков напишет:
«Теперь это был очаровательный, необыкновенный дом. По истечении почти сорока лет я без труда восстанавливаю и общее ощущение и подробности его в памяти: шашечницу мраморного пола в прохладной и звучной зале, небесный сверху свет, белые галерейки, саркофаг в одном углу гостиной, орган в другом, яркий запах тепличных цветов повсюду, лиловые занавески в кабинете, рукообразный предметик из слоновой кости для чесания спины [...], незабвенную колоннаду заднего фасада, под романтической сенью которой сосредоточились в 1915 году счастливейшие часы моей счастливой юности.»
И сейчас в зале усадьбы можно увидеть такой же шашечный чёрно-белый пол, каким его помнил писатель. А благодаря не только высоким потолкам первого этажа, но и особо созданной атмосфере ощущается свет и величие этого дома. В музее много предметов старины, передающих дореволюционную обстановку: вот саквояжи и дорожные сумки, вот подлинное кресло с усадьбы бабушки Набокова, на котором кто-то забыл теннисную ракетку, вот громоздкий буфет с мраморной столешницей, вот изысканная посуда, которая подарена музею внуком повара Набоковых...
В одной из комнат есть занятная коллекция бабочек, которая вполне могла быть у Набокова, поскольку литература и энтомология существовали в его жизни параллельно. По оценкам некоторых исследователей, писатель упоминает бабочку в своих произведениях 570 раз. Первая бабочка была поймана шестилетним Володей в этих местах под Петербургом, а за свою жизнь он собрал несколько коллекций бабочек и даже открыл новые виды.
«Началось всё это, когда мне шёл седьмой год, и началось с довольно банального случая. На персидской сирени у веранды флигеля я увидел первого своего махаона – до сих пор аоническое обаяние этих голых гласных наполняет меня каким-то восторженным гулом! Великолепное, бледно-жёлтое животное в чёрных и синих ступенчатых пятнах, с попугаячьим глазком на каждой из парных чёрно-палевых шпор, свешивалось с наклонённой малиново-лиловой грозди и, упиваясь ею, всё время судорожно хлопало своими громадными крыльями.»
«Другие берега»
После революции из европейских стран для постоянного жительства Набоков выбрал Швейцарию и объяснял это альпийскими лугами и бабочками. Страсть к бабочкам прослеживается и в рисунках писателя для близких людей. Особенно много бабочек он нарисовал для своей жены Веры, которая была его музой и первым читателем.
Вокруг усадьбы простирается большой парк, по которому следует прогуляться в случае хорошей погоды. Длинная парковая аллея ведёт к пещерам и к святому источнику, вода которого обогащена ионами серебра.
В конце прогулки местность меняется, мы наблюдаем обвалы красноватого грунта, которые поражают своими формами и окрасом. Вода из источника прохладная, чистая, вкусная. Утолив жажду, можно отправляться домой, чтобы в тишине почитать "Другие берега" Владимира Набокова.
